Популярный юморист о коммунальных безобразиях, вязании и современных политических молитвах.
На сцену Областной филармонии 31 января Христенко вышел с кружкой воды. Предложил владимирцам кипятку, чтобы согреться. Смелая девушка из пятого ряда не отказалась. После очередного номера юморист вынес для девушки из-за кулис бутерброд с сыром. И в который раз посочувствовал замерзшим из-за коммунальных безобразий владимирцам.

Бардак не закончится
- Игорь, через весь концерт рефреном прошли отголоски наших сумасшедших аварий и прорывов. Вам самому доводилось сталкиваться с коммунальными кошмарами?
- Увы, постоянно. Для примера. Я организовал весь дом: с помощью соседей посадил во дворе 380 деревьев. Приезжаю с гастролей. И что же вижу! Якобы посадка мешает — где-то, что-то, какие-то провода... Короче, поработал трактор — все деревья уничтожены. Дорогие кусты, многолетники, цветы. Все раздолбали.
- Позитив в сфере ЖКХ видите?
- Ну, чуть лучше, наверное, становится. Кстати, я сам четыре года проработал дворником. Меня ставили всем в пример. Нанимал за бутылку машину, она чистила мой участок. Потом лопаткой так для вида прошелся… И начальник на планерке всегда говорил: «Вон у Христенко участок, любо-дорого посмотреть! А у вас что?». Сегодня вроде становится чище. Другое дело, что бардак и безалаберность не пропадут никогда.
- Что делать людям, которые годами просят нормальный тротуар, лавочку и песочницу для своих детишек?
- Бардак не пропадет. Надо все делать самим.
- И подъезд ремонтировать?
- Примерно. Я вот пошел к одному нашему жильцу, что побогаче. Будешь, спрашиваю, деревья сажать? Времени нет. Тогда, говорю, сто долларов дай. В результате привез 12 грузовиков с землей. Стали сажать. Ой, опять я про деревья… По такому же методу собрал со всех деньги — сделали детскую площадку. Некоторые говорили: «Нам не надо». Хотя у самих маленькие дети. Ну, не надо, так не надо. Для меня вывод однозначный: пока сам не почешешься, в наше время ничего не произойдет.

«Политика — поиск задницы»
- В свое время Вы озвучивали политиков в программе «Куклы». Ностальгируете по передаче?
- Меня Сергей Безруков позвал, когда сам уходил. Я взял двенадцать персонажей. В том числе Ельцина, Зюганова, Жириновского, Путина. А сейчас время изменилось. Такая передача на сегодняшнем телевидении невозможна. Априори.
- Почему?
- Наши политики вернулись к положению: «Не упоминай имя господа всуе». На некоторых людей надо или молиться, или никак. Молиться с телеэкрана не собираюсь. Думаю, неправильно все это.
- Писатель Юрий Поляков как-то сказал, что художник всегда должен быть в оппозиции, к любому режиму.
- Абсолютно правильно. Это совесть. Я, допустим, абсолютно аполитичен. Хотя могу сказать совершенно честно: шло много предложений о сотрудничестве со стороны разных политических сил. Вступай, мол, в наши ряды. А там до депутатских кресел недалеко.
- Многие и вступают. Недавно, к примеру, депутатом стал Николай Расторгуев.
- Расторгуев — личный друг президента, ему можно все. А мне зачем? Политика тебя дискредитирует очень сильно. Найти задницу побольше и припасть к ней с криком: «Ох, какое красивое лицо». Завтра будет новая, послезавтра — еще одна. Так вся жизнь пройдет через ж... Как сказал кто-то из великих, политика — последнее прибежище всякого подлеца.

По свитеру за ночь
- На сцене Вы продемонстрировали мастер-класс по вязанию. На самом деле вяжете?
- Да. Начало восьмидесятых годов, тяжело было жить. В детском мире покупал шапки из чистой шерстяной ровницы, распускал. За одну ночь вязал свитер среднего размера — из двух с половиной или трех шапок. Стирал, начесывал железной щеткой. Получался практически мохеровый. Потом продукт с успехом реализовывался мной на рынке города Иваново.
- Знаю, что Вы заядлый рыбак.
- Сумасшедший, психически больной.
- Не пробовали зарабатывать также на пойманной рыбе?
- Нет, это святое. Не деньги, но страсть души.
- Помните первую рыбалку и улов?
- Мне было года три-четыре. Речка под Волгоградом. Папа дал удочку. С огромным поплавком из пенопласта — величиной, наверное, с гусиное яйцо. Самое смешное, что у меня клевало, а у него нет.
- Самый весомый трофей?
- Если говорить о реках России, сом на 84 килограмма. В Мексике я поймал марлина, рыба такая. Килограмм 300 в нем было.
- Как еще отдыхаете?
- Читаю. В этом плане я консерватор — люблю Гоголя, Чехова. Не могу читать Федора Михайловича Достоевского. Что-то мне совсем плохо становится, страшно. Хотя понимаю, что читать его надо.

«К нам едет… Хлестаков»
- Можете назвать самый смелый поступок в жизни?
- Когда я ушел из театра. Казалось, это очень страшно, уйти в никуда. Но я не жалею. Сейчас артист в театре — холоп и раб, всецело зависящий от воли режиссера. От этого никуда не денешься. А мужчина проживает некоторое количество лет и понимает: одно из самых сладостных ощущений — когда ты ни от кого не зависишь.
- Разве актер не всегда был зависим?
- Все познается в сравнении… Когда я пришел в театр, там служили Анатолий Дмитриевич Папанов, Андрей Миронов, Спартак Мишулин… Вот это было что-то! Когда меня, молодого паренька, по традиции представляли труппе, Папанов подозвал к себе и напутствовал: «Запомни! У нас в театре три главных правила. Внятно. Громко. Наизусть». Всегда вспоминаю забавный случай. Спектакль «Ревизор». Городничий — Папанов, Хлестаков — Миронов. Один актер резко заболел. Мне за несколько часов сообщили, что играю Осипа, слугу Хлестакова. Естественно, никто со мной не репетировал. Провели по мизансценам: тут ты спишь, отсюда выносишь котлету Миронову… Начало спектакля. Чиновники сидят на сцене. Выходит Папанов. Торжественно произносит: «Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет… Хлестаков». Через несколько секунд, когда все поняли, что произошло, кто-то из актеров закрыл лицо руками. Ширвиндт просто, махнув рукой, ушел со сцены. А Папанов, чтобы как-то реабилитироваться, добавил: «Да, к нам едет Хлестаков. Но инкогнито!».

А еще был случай
- В театре зарплата была маленькая. На руки получал 78 рублей в месяц. Однажды, когда наступили школьные зимние каникулы, я сыграл 56 спектаклей, потому что все актеры сразу же «заболели», а сами стали зарабатывать на «елках». Детей я, понятное дело, в те каникулы невзлюбил. Подошел к «елочникам» и, объясняя тем, что надо кормить семью, попросился на утренник. Все, говорят, уже занято. Есть место только на морозе в Краснопресненском парке. Схватил не глядя! У меня до сих пор сохранилась программка «Краснопресненский парк культуры и отдыха им. Горького. Новогодняя елка». Дальше идет долгое перечисление персонажей: Дед Мороз, Снегурочка, Принцесса, Принц, Слякоть… И в самом конце написано: «И. Христенко — друг Пенька». До пенька я даже не дорос.